Извозчик: – А ты, барин, чем занимаешься?
                           –  Я пою, – отвечает Шаляпин.
                           – Так это ж и я пою, когда выпью.  

 Издревле основным стабилизатором общества служила религия. В современном – особенно в обществе светского характера – это уже не так. Скорее всего, наоборот.

Мощный стабилизатор
В наше время созидательная и организованная творческая самодеятельность в различных сферах является мощным стабилизатором в жизни множества людей. В странах развитых в экономическом и культурном отношении у работающих людей достаточно свободного времени, а значительная часть общества (пенсионеры и школьники) и вовсе не занята добыванием средств к существованию, что оставляет им уже много свободного времени.

Обычно для организации творческого досуга в цивилизованных местах существует сеть различных клубов, спортивных секций, кружков художественной самодеятельности и прочее. Еще в Союзе мы хорошо были знакомы с подобной структурой, и самодеятельные артисты и коллективы сценического искусства, самодеятельные художники и фотографы были, как говорится, на переднем плане некоммерческой общественной жизни.

Хуже обстояло дело с самодеятельными литераторами. Хотя в Домах культуры можно было увидеть и услышать самодеятельных поэтов, прозаиков и даже драматургов, но ни одно издание не публиковало их произведения. И не только потому, что в большинстве своем они были непрофессиональны. Политика. Тем более, если речь идёт о евреях. Ведь уже среди публикуемых высококлассных профессиональных специалистов русского языка и литературы, не говоря уже о писателях и поэтах, было засилье «лиц еврейской национальности».

Какой же еврей не любит нестись?
Евреи всегда были известны как народ книги. Многие из них, правда, всего одной, и в основном как читатели, но это обычно между строк. А вот русские евреи круто замешаны на мультилитературе с преобладающим влиянием русской. Советские евреи, любители литературы, не только активные читатели. Они, переселившись в свободное общество, будь то Америка, Израиль и другие страны, наконец- то «дорвались», грубо говоря, не только до свободы творчества, а также и свободы публикаций. И если кому не удалось найти спонсора (а это «штучка» – спонсор – почти не достижима), но все же посчастливилось оторвать от себя кругленькую сумму денег, смог опубликовать за свой счет заветную книжку, а то и не одну.

Остальным же литераторам-любителям приходится довольствоваться коллективными сборниками – тоже, между прочим, не бесплатными. В последнее же время для всех авторов появилась практически бесплатная платформа для публикаций – Интернет. Действительно, в соответствии с известным изречением – «какой же русский не любит быстрой езды?», можно констатировать: какой же (русский) еврей не любит лихо нестись (понимай, как нравится) в прозу и поэзию? И это не просто хорошо, а без тени иронии здорово!

Если не в культуру, так в экономику
Публикации не только возвышают и радуют самих авторов и ближнее окружение – их семьи и друзей, но и дают работу тем, кто вовлечен в качестве рабочей силы в процесс издания. Помножьте книги, издающиеся на деньги хотя бы тысячи (а их куда больше!) самодеятельных авторов, на сотни изготовленных экземпляров. Чем не вклад в экономику страны? Стало быть, не стоит подвергать серьезному, тем более профессиональному анализу уровень этого творчества, оно в большинстве своем не хуже и не лучше любого другого любительского искусства и в действительности больше рассчитано на близкое окружение.

Так что, если это и не вклад в культуру, то хотя и не значительный, но в экономику. Однако, к сожалению, находятся рефлексующие по этому поводу околопрофессиональные критики – особенно в Интернете, пытающиеся защитить чистое искусство и отбить у народа охоту писать прозу и стихи. Конечно, этими нас коками охоту у пишущего народа не отбить, но испортить настроение на некоторое время вполне даже возможно. 

Мемуары – пиксели истории
Мемуары самодеятельных литераторов значительно чаще, чем их пробы в художественной литературе, представляют собой общественную ценность. Это видно из того, что они дополняют общую картину современности, делая ее более полноценной, так как их пиксели складываются в другом слое, нежели популярная мемуаристика. А из цифровой техники известно – чем больше пикселей, тем плотнее и качественнее изображение.

Бывший ленинградец , инженер Герман Гуревич, живет в Араде с начала девяностых. Публиковался как автор стихов и очерков об интересных людях в различных альманахах в Израиле и за рубежом, а также в профессиональных израильских газетах на русском языке. Он хорошо известен в кругу местных любителей литературы, а внимательные читатели нашей газеты, возможно, помнят это имя в связи с очерком о нем, опубликованном после издания его второй мемуарной книги «На Путиловском заводе запороли конуса…».

Сам он называет свою работу «инженерными» записками, в которых «всё правда, точнее, как запомнилось». Герман как автор читается легко и интересно, потому что литературой вообще и поэзией в частности увлекается с детства и у него хороший вкус. При этом, будучи серьезным инженером, сам по характеру шутник, и что особенно важно – ироничен не только к окружающему, но, прежде всего, к себе. Поэтому в его прозе ирония и самоирония местами незаметно перетекают в юмор. Кстати эпиграф к этой статье из его рассказа.

Герман настолько серьезно относится к юмору, что берет на себя смелость высказать мнение, что у его любимого поэта Пушкина самая главная и существенная особенность – юмор! Он обнаруживает у Пушкина юмор во всем : и в философской лирике, и в любовной, в стихах, обращенных к друзьям и к женщинам, и в романе «Евгений Онегин».

Литературные авторские композиции
О своем «открытии» по поводу юмора Гуревич поведал аудитории, собравшейся на вечер «Пушкин в моей жизни», который он подготовил и провел в виде литературной композиции. Это не первый подобный опыт у Германа. Еще одна композиция была связана с именем Пушкина: «Онегин пил вино, Печорин – чай…». В этой работе Гуревич – литературовед провел исследование вопроса о том, как менялось отношение к вину, выпивке и пьянству со времен Пушкина и до наших дней.

И вот опять взял на себя смелость в обобщении судьбы двух, пожалуй, самых известных в русской литературе персонажей – Онегина и Печорина. “Оба, согласно тому, как учили нас в школе, «лишние люди» – незаурядные, но бесполезные обществу. Онегин и Печорин, как и их создатели, принадлежали к дворянской аристократии. У них общие корни. А различие? Главное различие, из которого следуют все остальные, состоит в том, что Онегин пил вино, а Печорин предпочитал чай, как и его создатель Лермонтов“.

Дальше следует арифметика, почерпнутая из текста. “На двухстах страницах романа Печорин явно по необходимости только один раз выпил шампанского с Грушницким по случаю производства того в офицеры. А Онегин, как и Пушкин, – аристократ, завсегдатай петербуржских ресторанов. У Пушкина в стихах не просто вино, не просто шампанское, а конкретный сорт. Он знает предмет не понаслышке”. Может быть, подобные выводы самодеятельного литературоведа Германа Гуревича насколько смелы, настолько и наивны, не суть как важно было для пришедших на этот вечер слушателей, которым к тому же после экскурса в литературу, довелось провести дегустацию израильских вин, предоставленных организаторами вечера и еще раз убедиться, что хорошое вино и хороший чай  сами по себе прекрасные напитки.

В начале апреля Герман провел очередную встречу с читателями под девизом: «Счастлив, кто посетил сей мир…» Этот вечер был связан с семидесятипятилетием автора, и его содержание было определено в самой афише: о жизни и оптимизме, об Интернете и анекдотах, о друзьях и знакомых в стихах и прозе. Помнится, товарищ Сталин называл писателей инженерами человеческих душ. Любители литературы, возможно, наиболее возвышенная часть этих душ. Так вот в Араде они не раз собирались на литературные вечера, проводимые действительно инженером Гуревичем.
Стало быть, ЭТО все-таки надо!

Григорий Нисенбойм
Фото автора