“Вести” 14.10.2004
Еврейский глаз давно уже привык к тому, что очертания «Эрец Иcраэль» напоминают стрелку компаса. Особенно, если чуть – чуть обточить Эрец (как это очень хочется некоторым политикам) на севере в районе Кинерета и ещё немножко на юго-западе центральной её части (сектор Газы). В то же время в духовном плане, как учат нас первоисточники и во что свято верят многие люди на земле, Израиль и его народ, то есть Мы, избраны Всевышним служить компасом всему роду человеческому. Что, собственно, по их мнению, и определяло судьбу народа Израиля во все времена. Так обстоит дело теоретически.

На практике же в описанной картине не хватает небольшой детальки. Чтобы компас был правильный, у стрелки должна быть ось вращения.Если опираться на библейскую легенду об избранном народе и Иерусалиме как о духовном центре земного шара, то, образно говоря, осью такого компаса должен был бы служить купол еврейского Храма. Того самого, о котором после разрушения Второго (Храма) уже многие сотни лет мечтают евреи во всём мире.

Однако в своё время, не «позаботившись» о строительной площадке для него и оставив без внимания исторические возможности после слов легендарного, тогда ещё полковника, Мордехая (Мота) Гура «Храмовая гора наша», все правительства Израиля яростно охраняют это место не только от «ревнителей горы», но и от других евреев. И всё это, дабы не осквернить «достоинство» мусульман, оккупировавших в своё время эту еврейскую святыню.

Что же сегодня?
Поскольку вместо купола Храма мы имеем то, что имеем – купол Аль-Аксы, то и картинка жизни нашего края складывается не из желаемого, а из суровой реальности. Так вот, однажды в 2000 году один доверчивый еврей по имени А. Шарон, более тридцати лет хранивший в своей памяти легендарные слова Моты Гура, решил проверить насколько Храмовая гора «наша».

Он в окружении телохранителей взошёл на «нашу» Храмовую гору, осквернив тем самым мусульманскую блажь. С этого момента так и не состоявшийся миф со стрелкой компаса превратился в смертельный аттракцион «Еврейские качели», известный в народе больше как «Интифада Аль-Акса». В таком ракурсе очертания «Эрец Исраэль» уже видятся как длинная доска, нацепленная врагами Израиля на купол Аль-Аксы, словно качели. Наши же заклятые соседи в кровавом кураже наслаждаются этим смертельным аттракционом.

Пока они давят поочерёдно то на один её конец, прочно оседланный шиитами на севере, то на другой, на котором, сменяя друг друга, «качаются» исламистские бандиты из наших двоюродных семитов, прямая угроза целостности Израиля как еврейского государства ещё невелика.

Но доска качели в точке опоры при определённых условиях всё же может переломиться, если, конечно, по воле божьей раньше не сломается сама опора. (Правда, евреи по своему обыкновению не допустят такого вмешательства Творца и не дадут Аль-Аксе рассыпаться, дабы праведно выглядеть в глазах гоев). В самом деле, если на доску качели надавить одновременно с обеих сторон, последняя может сломаться, особенно, если середина доски к этому времени будет достаточно потрёпана или подгнившей.

Сегодняшняя угроза государству Израиль заключается в том, что вместе с накоплением потенциала исламских аргументов в виде ракетного оружия, из года в год растёт «вес» седаков на обоих концах «Еврейской качели». При этом одновременно сужается центральная часть «доски» за счёт передачи в те же кровавые руки части Эрец вокруг Иерусалима. Когда, к тому же, действия левоореинтированных групп наших граждан разлагают целостность этой самой «доски», беда не заставит себя долго ждать. А ведь ещё в начале 90-х подобной угрозы вовсе не существовало.

С Юга враг был зажат армией в тиски и не мог проявлять свою кровожадность, на севере действовала буферная зона в Южном Ливане. Это было время, когда «доска» будущей качели ещё не была оторвана от земли и находилась в устойчивом непоколебимом состоянии. Стало быть, есть модель решения проблем борьбы с террором, как бы нас не убаюкивали рассказами о бесплодности жёстких мер. Ведь терроризм в наших краях – это прямое следствие послаблений и уступок последнего десятилетия.

И активизировался-то он, как только в руках у наших соседей при полном попустительстве со стороны как Израиля, так и международных спонсоров, появилось оружие и возможность его контрабандного пополнения. Не было же до этого ни «касамов», ни взрывчатки. О том, что никакие жертвы и уступки по умолчанию не способны насытить Дракона, мы знаем не только из одноименной сказки Шварца. И не важно, какие они(уступки) – односторонние или двусторонние.

Вначале забор – потом крыши
Утром двадцать девятого сентября я слушал по радио советы раввина, как правильно организовать праздник Суккот. Лейтмотивом было то, что евреи в праздник обязаны радоваться несмотря ни на что, даже на горести. Поскольку радоваться предписано свыше, то не стоит это даже комментировать. В прямом эфире слушатели задавали свои вопросы, и вдруг прозвучал “ненормативный” вопрос: что делать жителям Сдерота, на головы которых сыплются ракеты, хоть и самодельные, но смертельно опасные?

Наивная слушательница никак не могла взять в толк, как можно радоваться, находясь в страхе за себя и близких или глядя на мучения изуродованных взрывчаткой людей. Поскольку внятно растолковать «формулу радости» на фоне происходящего раввин не мог, то в конечном итоге сказал, что каждый сам решает, как поступать в подобных ситуациях. Одни, возможно, уедут из города, чтобы страх не мешал радоваться. Другие останутся, но в качестве успокаивающей пилюли раввин предложил помнить о главном: есть Творец, который всё и устроит, надо только верить в него.

И ещё, что все враги еврейского народа будут стёрты не только с лица земли, но и из памяти человечества, как это всегда было (классическая формула еврейского счастья, звучащая по-особому со времен Катастрофы, и «хорошее» утешение для жертв и потерявших своих близких).

Вспомнил же я об этой радиопрограмме уже через несколько часов, когда очередная ракетная атака унесла жизни двух малышей, игравших рядом со своим домом в Сдероте. Такое вот жуткое совпадение с упоминанием о заботливом Творце. И я с ужасом себе представил этого мудреца, растолковывающего несчастным родителям погибших детей, что традиция предписывает евреям радоваться в Суккот. Невзирая на горе. «Блажен, кто верует». К несчастью, в Израиле достаточно и других мудрецов – тех, кто не верует, но при этом не менее «блажен».

После того, как при обсуждении ответных мер по поводу трагического обстрела Сдерота в праздничные для евреев дни, Томи Лапид – министр юстиции, член узкого кабинета – предложил укреплять крыши домов, мне показалось, что я ослышался или диктор радиостанции что-то напутал. Ан нет. Возможно, что предложение укреплять крыши – это не просто творческое развитие проекта возведения забора (с самого начала было ясно, что забор проблему «касамов» не решит), а его «секретная», до поры до времени, часть!?

Наверное, и название у неё есть – «Сначала забор – потом крыши». Как производная от памятного плана: «Вначале Газа – потом Иерихон». Похоже, что кресло министра юстиции обладает особой гипертрофированной магией творчества. Только не спутать бы, для чего предназначено изголовье, а для чего сиденье. Ещё не так давно Йоси Бейлин – один из предыдущих министров юстиции, получив не иначе как через сиденье кресла вертикальный творческий заряд, разработал проект о горизонтальном и вертикальном суверенитете над, пока ещё «нашей», Храмовой горой.

Думается при смене министров такие вот творчески насиженные кресла в пору тщательно тестировать или сразу уничтожать, дабы защитить голову очередного министра от генераций творческой мысли снизу – со стороны сиденья, а заодно и нашу страну от вертикального творчества. После теракта в Беэр-Шеве вспомнили, что в наших южных краях не достроили забор и приняли срочное решение возвести его в соответствии с намеченным планом. Но какой забор поможет защититься от ракет или других снарядов? Арад, например, находится от границ с автономией на расстоянии пушечного выстрела.
Пока, слава Богу, не стреляют. Но с такими вот «узкими» министрами в пору и жителям этого города задуматься об укреплении крыш своих домов.

Григорий Нисенбойм
Рисунок: Владимир Зухин