В минувшем месяце в Алма-Ате прошла Десятая международная научно-практическая историческая конференция, посвященная двум темам:
a) эвакуация и беженцы во время Второй мировой войны (1939–1945 гг.) в Казахстан, другие страны Центральной Азии и Западную Сибирь (судьбы беженцев, эвакуированных людей, промышленных объектов, учреждений культуры).
b) история евреев Центральной Азии и Западной Сибири.

Юбилейный форум, посвященный 75-летию Победы в Великой Отечественной войне и 25-летию Ассамблеи народа Казахстана, был проведен в онлайн-формате 23 сентября.

Форум собрал исследователей из 10 стран: наряду с экспертами Казахстана и Центрально-Азиатского региона в конференции приняли участие специалисты Российской Федерации, Украины, европейских государств, Израиля, США и Канады. Израиль был представлен двумя авторами Александром Берманом: “Жгучая память об эвакуации” и Григорием Нисенбойм с докладами: “К вопросу создания коллективной памяти в Израиле” и “Об издании книг «Евреи из Российской империи и СССР в Центральной Азии»”.

Для сборника трудов форума было представлено свыше 80 докладов и научных статей, посвященных теме эвакуации в упомянутый регион в годы Великой Отечественной войны. В пост-релизе конференции отмечено, что проживающие в разных странах участники форума едины во мнении, что, приняв в годы войны тысячи эвакуированных, жители Казахстана и республик Центральной Азии совершили нравственный подвиг.

***

Гр. Нисенбойм:   К ВОПРОСУ СОЗДАНИЯ КОЛЛЕКТИВНОЙ ПАМЯТИ В ИЗРАИЛЕ

АННОТАЦИЯ
В докладе приведены фрагменты документальных историй евреев, выживших в эвакуации после бегства из родных мест в Центральную Азию, Казахстан и Западную Сибирь. Здесь же предложены некоторые обобщения в трагической истории еврейского народа, оказавшегося в смертельной опасности во время Второй мировой войны на территории бывшего СССР.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: эвакуация, беженцы, эвакуанты, Вторая мировая война, Казахстан, страны, Центральная Азия, Средняя Азия, Западная Сибирь, Узбекистан, евреи, память, вызовы.

«Помните! Через века, через года, – помните!..
Детям детей расскажите о них!»

Предисловие
Семья моей бабушки по маминой линии, спасаясь от петлюровских погромов, оказалась в Ташкенте в начале XX-го века. Отец-панфиловец после тяжелых ранений под Москвой, в 20 лет лишившись руки, был спасен медиками и эвакуирован в новосибирский госпиталь. После лечении оказался в Ташкенте. Таким образом по маме я из семьи беженцев, а по отцу из эвакуированных.

Введение
Когда сталкиваешься со словосочетанием евреи – беженцы, так и просится заменить тире на дефис. Эти два слова очень давно слиплись и шествовали по миру рука об руку с незапамятных времен. Страны же Центральной Азии  познакомились с этим явлением лишь после того, как в середине ХIХ века российская империя поглотила этот регион. В начале это были единичные случаи, когда евреи бежали в основном от преследования властей, а главное – от погромов ХIХ-го и начала ХХ-го веков. Однако после революции в Гражданскую войну число беженцев переросло в сотни и тысячи. Но все это было лишь ростками предстоящей печальной участи евреев.

С началом Второй мировой войны (1939–1945 гг.) эта напасть погнала евреев Западной Европы на Восток. Но не тут-то было. «Союз нерушимый, республик свободных» стеной встал на их пути, закрыв свои границы после некоторого замешательства, а тех, кто прорывался, возвращали в оккупированную нацистами Польшу, где многих из них расстреливали на месте.

Вторая мировая или Великая Отечественная война (ВОВ), как принято называть ее в среде русскоговорящих людей, породила беженство невиданных в двадцатом веке размеров. Позволю себе несколько цифр, обобщенных из данных множества изданий широко представленных в интернете. Обобщенных, поскольку точных, скорее всего, не существует.
“В 1939-1940 гг. СССР оккупировал вначале Восточную Польшу, а затем, когда война уже шла по всей Европе, аннексировал румынские провинции Бессарабию и Северную Буковину, а также территории трёх независимых государств: Литвы, Латвии и Эстонии.

Эта аннексия добавила к 3 020 000 евреев, населявших СССР по переписи 1939г., ещё около 1 900 000 евреев, из них – 1 300 000 из бывшей Восточной Польши (Западная Украина и Западная Белоруссия).
Уйти от наступающих немцев сумело не более 10-12 процентов еврейского населения западных областей. Лишь 5 июля советское правительство приняло меры по организации эвакуации. Но к этому времени более полутора миллионов евреев уже находились под немецкой, румынской и венгерской оккупацией.

Эвакуация евреев из старых советских областей, особенно из индустриальных центров, проходила более успешно. Сумели эвакуироваться, уйти самостоятельно или были мобилизованы в армию три четверти евреев Киева, 85 процентов Харькова и Днепропетровска, 90 процентов Гомеля.
Около 1 000 000 евреев из западных областей СССР эвакуировались на Восток, но миллион остался. Всего под немецкой и румынской оккупацией оказалось 2 700 000 евреев СССР. Финал их трагической судьбы известен”.

Коллективная память
Человеческая память в русле времени неизбежно исчезает вместе с ее физическим носителем. Бег времени, с возрастом ускоряется и неумолимо делает свое черное дело. Редеют не только шеренги победителей, участников боев во Второй мировой войне, но и гражданских лиц, перенесших все тяготы военного лихолетья в детском возрасте. К счастью, коллективная память не исчезает, а исторические записи передаются по наследству из поколения в поколение. Времена устной Торы давно миновали, и именно записи надежно, как и артефакты, хранят страницы истории.

Более десяти лет назад в Израиле по инициативе общественной организации «За достойное будущее» («Хазит хаКавод»), председатель док. Александр Берман, был открыт проект «Опаленное детство» по созданию архива воспоминаний бывших беженцев, пострадавших в Холокосте на территории СССР, ныне живущих в Израиле. Целью этого проекта является сбор воспоминаний «детей войны», ныне пожилых людей, бежавших от наступающей гитлеровской армии, об упреждающей или экстренной эвакуации в составе своих семей, о жизни в тылу во время Второй мировой войны.

В процессе реализации этого проекта сотни невымышленных воспоминаний размещены на специально созданном для этого сайте [1], а во многих городах Израиля издаются книги воспоминаний горожан, бывших беженцами ВОВ, которые выжили вопреки обстоятельствам и чаянию врагов. Многие живущие в Израиле участники трагических событий того времени были малолетними детьми, поэтому отдельные подробности им известны из свидетельств старших членов семьи, но, прежде всего, своих матерей, вынесших на хрупких плечах бремя минувшего лихолетья. Шестнадцать таких книг уже издано в бумажном переплете и несколько в цифровом формате. В каждой такой книге от нескольких десятков до сотни авторских эпизодов.

Среди этих воспоминаний немало впечатляющих историй. Приведу лишь три взятые из разных по своей сути групп эвакуантов: а) беженцы, ставшие красноармейцами; б) раненные в боях красноармейцы, ставшие эвакуантами; в) эвакуированные старики, женщины и дети.

1. Вилен Белый (1925-2020) в 16 лет, находясь на заработках вдали от дома, не знал, что семья оказалась в эвакуации. Скитаясь в поисках семьи, оказался на оккупированной территории. В наступившем 1942 году самостоятельно вышел из оккупированного немцами района, при этом прошел пешком без обуви почти двести пятьдесят километров. Уже в эвакуации, пройдя фильтрационный пункт и перешагнув в семнадцать лет, призывной возраст, был определен рядовым в 545 стрелковый полк [2].

В дальнейшем после первого ранения вернулся в строй, но под Краковом, в январе сорок пятого его боевая судьба дала осечку, и он получил сокрушающее ранение разрывной пулей в голень. А дальше газовая гангрена, ампутация и госпиталя, госпиталя… Несмотря на тяжелое увечье, этот человек после войны стал известным на мировом уровне ученым лингвистом.

Вилен читал и переводил с немецкого, французского, болгарского, итальянского и некоторых других европейских языков. Немного знал японский и профессионально английский, как специалист в американской и английской лингвистике. Этот человек, доктор филологических наук, профессор, обладавший редкостным даром, работая в вузах, писал не только научные труды, но ещё и серьезные и очень красивые стихи [3].

2. Во время ВОВ в положении эвакуированных оказались не только беженцы, но и красноармейцы – те из них, кто был безнадежно покалечен вражеским огнем, и не мог вернуться в армейский строй. Таких раненых, перемещая по госпиталям, эвакуировали на Восток.

Так одессит Юлька свой воинский путь начал в Алма-Ате в рядах дивизии Панфилова и в боях под Москвой получил тяжелейшие ранения. Затем кочуя по госпиталям, оказался в Новосибирске, перенеся ампутацию левой руки. Там же ему, мл. лейтенанту-панфиловцу, был вручен «Орден красного знамени». Человек сильного духа, он не отчаялся и даже помогал в госпитале обрести себя другим раненым. Был там один скрипач с ранением другой руки, так они с ним научились играть на одной скрипке вдвоем и даже выступили в концерте, «напилив» несколько музыкальных вещей, тем самым подав пример стойкости для тех, кто пал духом [4]. Впоследствии он закончил университет в Ташкенте и учительствовал до самой пенсии.

За плодотворную работу на ниве просвещения Юлий Земович Нисенбойм (1921-2011) был награжден знаками «Отличник просвещения Узбекской ССР», «Отличник народного образования СССР» и медалью «Ветеран труда»[3].  Его жизненный путь нашел отражение в документальной повести “Формула Гете” [5].

3. Конечно, основная масса беженцев – это были старики, женщины и дети. О роли женщин в этой эпопее – выживании народа и их вклада в Победу – нельзя без особого волнения говорить и вспоминать.

Так, молодая женщина двадцати семи лет с двумя малолетними детьми и третьим грудным, оказалась в товарном вагоне эшелона, направлявшегося из Брянской области на Восток – Западную Сибирь. О тяжелом пути на краю жизни и смерти с непрекращающимися бомбардировками вражеской авиации рассказала ее старшая дочь Дора Фрадкина [6]:

“На одной станции к вагону подошли двое мальчишек. Грязные, изможденные, в каком-то тряпье, кожа покрыта коростами. Оказалось, что они погодки из чувашей. Их бросили родители-пьяницы. Жили в лесу, питались ягодами и листьями. Мамочка заплакала и посадила их в наш вагон, чем-то покормила, и мы увезли их с собой в эвакуацию. Так у нас появилось еще два брата, которые стали частью нашей семьи.

Ребята оказались успешными в обучении: – после семилетки окончили лесотехнический техникум и призвались в армию. После армии Валя закончил летное училище в Новосибирской области, а затем Академию Жуковского. Второй братишка, Леня, закончил Ленинградскую Лесотехническую Академию, защитил диссертацию и остался там преподавать. Мои родители для них и всю последующую жизнь были мамой и папой”.

Основной рефрен всех воспоминаний беженцев: поспешные сборы, путь-дорога под бомбежками, голод, холод, неустроенность, болезни, гибель близких и возвращение к руинам отчего дома. В каждом рассказе, кроме общих черт, своя трагедия выживания в эвакуации. Главное ощущение по прочтении книг воспоминаний, что ты соприкоснулся с железным поколением, которое, благодаря силе своего духа, не просто выжило в беспощадную годину, а состоялось в дальнейшей жизни, добившись успехов на личном или общественном «фронте».

Вызовы, которые мы преодолеваем, собирая живые истории
в сборники воспоминаний
1. История не только творится людьми, но ими же пишется. К сожалению, в этом деле всегда было и есть множество фальсификаций и мифов, особенно во времена войн, больших и малых. Газеты, радио, школьные учебники истории еще долго после войны обрушивали на сознание советских граждан мифологизированную историю.

Часть народа советско-российского происхождения до сих пор принимает развенчивание мифов как агрессию против исторической памяти, навязывая нам связь событий истории, усвоенных с детства в школе и дома еще с середины ХХ века. Поэтому неоценимое значение приобретают живые свидетельства людей, переживших Катастрофу в целом и в эвакуации в частности.

В изменившейся парадигме освещения исторических событий в век интернета каждый выбирает для себя. Одни, глотая слезы, признают, что жили в обмане, другие, возможно, тоже глотая слезы, яростно отвергают разоблачения, предпочитая привычную ложь. И тем, и тем за державу обидно. Только мораль у них разная [7]!

2. В последнее время мы являемся свидетелями быстротечности изменяющегося мира и вместе с ним ключевых понятий в глазах, прежде всего, современной молодежи.
Понятие «беженцы» – люди, ищущие убежища ввиду чрезвычайных обстоятельств, сделав несколько «кульбитов» во времени, настолько исказилось, что мало чего общего имеет с тем, что было в ХХ веке. С некоторых пор в «беженцы» под шумок военных действий стали записываться все подряд, ищущие лучшей жизни на нашем «шарике».

В кадрах телехроники мы видим, во что эти люди одеты, какой современной электронной мобильной техникой оснащены, как они выбрасывают на рельсы (!), предлагаемые им еду и питье, требуя, да –да, не прося, а именно требуя, да еще гневно, удовлетворить их конкретные желания.

Когда видишь эти кадры телехроники ХХI века, представленные в новостях, то невольно всплывают картины памяти: оборванные, замершие и голодные беженцы прошлых времен. Это были другие беженцы! Без долларов или рублей в карманах и, тем более, не качающие свои права. Для нас, выходцев из СССР, наиболее понятными и характерными остаются картинки беженцев Второй мировой войны, и прежде всего, евреев, спасавшихся от геноцида [8].

Выводы
Практически во всех историях о беженцах постоянно звучат слова: сирена, тревога, бомбёжка, бегство, холод, голод, хлеб, жмых, макуха, болезни, смерть. Но главным словом в каждом рассказе, я бы даже сказал святым, является МАМА!

На территории СССР под антисемитским градусом культивировалось представление о том, что евреи «воевали» в Ташкенте, с явной презрительно-негативной коннотацией, при том, что под названием города, действительно принявшем огромное число беженцев, подразумевался глубокий тыл – все, что за Уралом, в Казахстане и в Средней Азии. Если разобраться, то… так оно и было. Да – да ! Евреи действительно без всяких кавычек воевали и в тылу, в Ташкенте.

Но надо понимать, что в данном случае «воинами-евреями» были преимущественно еврейские женщины, в то время как полмиллиона их отцов, братьев и мужей били врага с оружием в руках на фронтах войны. И воевали наши женщины истово и жертвенно во имя будущего своих детей и народа.

Проникнув в суть воспоминаний, приведенных в книгах самими участниками событий, можно увидеть, что еврейские женщины сохранили в эвакуации древо народа, которое после войны разветвилось, укрепилось и дало новые побеги. Главное – большая часть этих побегов в третьем и четвертом поколениях поднялась уже под солнцем Израиля. Поэтому в название сборника «Войны незатухающее эхо», над которым я имел честь работать, включено определение: «Ода еврейским матерям» [6]. (Ода – это средний род между гимном или дифирамбом и песнею – Виссарион Белинский).

Читатели сборников воспоминаний участников событий времен ВОВ – это те, кто выбирает не официальную историю пропагандистского толка бывшего СССР, а ту, которую нам рассказывают очевидцы и участники событий, порожденных ВОВ. Эхо войны с поколениями, естественно, затухает, как и любое эхо. Но пока на земле существует поколение, соприкоснувшихся с ВОВ, можно узнать доподлинные факты из первых уст, которые долгие годы у живших в СССР были сомкнуты по понятным причинам.

P. S.
– Как можно оставаться безмятежным, читая о том, как матери пухли от голода, отдавая детям последнее, а выхаживая раненых отцов этих детей, из еды могли себе позволить лишь то, что периодически не принимавший пищу больной организм изрыгал обратно?

– Как можно без крайнего волнения читать о том, как молодая женщина в условиях беженства с тремя малолетними детьми, находящимися в постоянном состоянии голода и холода, подбирает и принимает в свою семью еще двух истощенных бродяжничеством мальчишек и делит с ними то, что судьба отвела для ее троих?

– Как можно без содрогания и ужаса читать о крайней подлости бывших соседей или сослуживцев, преследовавших еврейских матерей и членов их семей и посягавших на их честь, а порой и жизнь?

– Как не вздохнуть облегченно и с теплом в сердце, лишний раз увидев, услышав и ощутив доброту и сострадание полунищих народов советских республик Центральной (или как ее еще называют Средней) Азии и Казахстана – казахов, узбеков, таджиков, киргизов и пр., которые приняли у себя основную массу беженцев, потеснившись в своих «хоромах» – более чем скромных глинобитных жилищах, предоставляя им кров и скудную еду?

Библиография
[1]. ЭВАКУАЦИЯ. Воспоминания о детстве, опаленном огнем Катастрофы.
http://www.lost-childhood.com/neskolko-slov-o-nashem-proekte
[2]. Нисенбойм Г. С войной покончили мы счеты…? Израиль: Изд. IASA, 2015. С.175.
[3]. Он же.  Войны минувшей Человеки. Израиль: Изд. IASA, 2013. С.192.
[4]. Он же.  Всего пять месяцев в войне. Всероссийский лит. конкурс «Герои великой Победы», Сборник работ полуфиналистов и финалистов ч.2 М.: 2917. С. 241-245.
[5]. Он же.  Формула Гете. Израиль: Изд. IASA, 2018. С.106.
[6]. Он же. Войны незатухающее эхо. Ода еврейским матерям. С. 107. http://www.lost-childhood.com/knigi/485-
[7]. Он же. . Глотая слезы. http://www.arad-plus.com/glotaya-slezy/
[8]. Он же.  Беженцы – новый / старый вызов. http://www.arad-plus.com/s-vojnoj-pokonchili-my-schety/