Arad-Plus

Справедливости ради, хочется отметить, что расследование было проведено в основном грамотно и оперативно. Преступник был тут же в синагоге арестован, в ходе следствия, а затем и судебного заседания Копцев фактически признал, что нападение на синагогу было им спланировано и являлось умышленным. Обвиняемый не скрывал своего неприязненного отношения к евреям, свои антисемитские взгляды он выражал в самой грубой, наглой и оскорбительной форме, не отрицал, что пришел в синагогу с целью убить раввина и прихожан. Вряд ли может смягчить участь подсудимого тот факт, что он не состоял ни в какой экстремистской организации, не выполнял чей-то конкретный заказ, что он совершил свое преступление под влиянием той антисемитской атмосферы, которая господствует, особенно в последние годы, в российском обществе.

Думается, что от этого социальная ответственность общества за совершенное преступление А. Копцовым не уменьшается, а напротив, только усиливается. И не могу не согласиться с теми аналитиками, которые полагают, что аресты отдельных «отморозков» далеко не решают проблемы, что необходимо бороться с той системой, которая позволяет появиться и действовать таким «отморозкам». И добиться положения, которое исключило бы их действия в будущем. Признаюсь, что искренне надеялся, что процесс над А. Копцевым станет первым, пусть небольшим, но всеже реальным шагом в решении этой проблемы. Но вновь, в который раз должен был убедиться, как нередко выдаю желаемое за действительное. И конечно, был одновременно огорчен и удивлен тем, что Московский горсуд исключил из приговора статью Уголовного Кодекса, предусматривающую наказание за совершение преступления на национальной и религиозной почве. А на какой же основе Копцев совершил свое преступление?

Ведь он даже не отрицал, что ненавидит евреев и намерен их убивать! Но совершенно не понятно, как можно рассматривать нападении на синагогу, нанесение ножевых ран раввину и прихожанам, угрозу уничтожения евреев как действия, совершенные на бытовой почве? Очевидно члены Мосгорсуда не в ладах с принципами элементарной логики. Потому и приговор оказался, лишенным логического смысла. На заседании Мосгорсуда эксперты из Института судебной психиатрии имени Сербского в своем заключении указали, что А. Копцев «ограниченно вменяем». Это означает, что «на преступление его толкнуло психическое расстройство, но в момент нападения на прихожан он отдавал себе ясный отчет о своих действиях и их последствиях» Психиатры полагают, что психическое расстройство А. Копцева возникло под влиянием неограниченного чтения книг и ряда статей антисемитского и националистического содержания. Благодаря заключению экспертов попытка адвокатов А Копцева отвести карательные меры правосудия потерпела полный провал.

Но Мосгорсуд предпринял отчаянную попытку смягчить меру наказания организатору и исполнителю кровавой резни. Сняв с него самую важную статью обвинения, уменьшил по сравнению с требованием прокуратуры срок пребывания в колонии строгого режима с 16 до 13 лет. Разумеется, и 13 летний срок лишения свободы не малый. Но в связи с этим хотел бы уточнить свою точку зрения. На мой взгляд, в этой ситуации главным является не вопрос о том, сколько времени проведет в заключении осужденный. Конечно, я прекрасно понимаю, что колония не курорт и не санаторий и нахождение в этом учреждении дополнительно каждого часа или дня, не говоря о годах, является для любого заключенного тяжелым испытанием. Но в данном случае все же думается важнее не срок наказания, а за что осужден обвиняемый, в соответствии с какой статьей Уголовного кодекса он лишен свободы.

Представитель гособвинения К. Гудим совершенно правильно в судебном заседании утверждала, что «от решения суда зависит возможность совершения новых преступлений людьми, возомнившими себя защитниками русского народа». Но у членов московского горсуда, к сожалению, не хватило гражданского мужества, чтобы честно и принципиально, как того требует Фемида, назвать преступление своим именем, признать наличие в действиях А. Копцова ксенофобии и антисемитизма. Почему они не смогли этого сделать? Неужели их правосознание застелила пелена прежних стереотипов, старое совковое мышление, не позволившее им понять, какую опасность для России представляет великодержавный шовинизм? Неужели члены такого авторитетного государственного органа как Московский городской суд, оказались неспособными понять важность и необходимость межнационального согласия и уважения ко всем народам, живущим в России? Или сработало телефонное право? Но кто посмел вмешаться в судебный процесс? Глава российского МИДа С. Лавров самым решительным образом осудил кровавую резню в синагоге на Большой Бронной, а Генеральный прокурор России В. Устинов заявил, что берет это дело под свой личный контроль.

Потому хотелось бы знать нынешнюю позицию Генпрокурора в отношении приговора Мосгорсуда. Намерен ли он использовать предоставленные ему Конституцией права добиваться изменения приговора с тем, чтобы А. Копцов отбывал наказание за совершенное преступление на почве религиозной и национальной розни? Это принципиально важный вопрос: антисемиты должны знать, что за свои действия их неизбежно ждет суровое, но справедливое наказание. Тем более, что буквально через несколько дней после событий, имевших место в московской синагоге, подобный инцидент состоялся в ростовском молитвенном доме. Нападавший не скрывал, что нападение на синагогу его вдохновил московский предшественник. Более того, он в весьма развязанной форме заявил «Если у меня ничего не получится сейчас, то обязательно получится у других» Навряд ли такое заявление следует оставлять без внимания! Тем более желающих организовать подобные нападения, полагаю, в России действительно немало. Откровенно говоря, мне не совсем понятна позиция председателя ростовской еврейской общины Ю. Рубинова, считающего, что антисемитский дебош в синагоге носит единичный, «несистемный характер». До каких пор евреи будут уходить от прямой и объективной оценки происходящих событий, подобно страусу будут прятать голову?

Не могу скрыть своего возмущения тем, что правоохранительные органы города Ростова, повторяя уже проторенную прокуратурами дорожку, возбудили уголовное дело по статьям, предусматривающим борьбу с хулиганством. Может быть, есть указание «сверху» не использовать статью Уголовного кодекса, наказывающую «за действия, унижающую лицо или группу лиц по признаку национальной или расовой принадлежности, в том числе с применением насилия или угрозы насилия»? И вопрос этот не праздный, не второстепенный. Он значительно шире и глубже чем кажется на первый взгляд. Ведь нельзя не видеть, что ксенофобия и шовинизм приняли в последнее время все более опасный и угрожающий характер. Как раз в эти дни в Петербурге суд с участием присяжных снял обвинения в убийстве таджикской девочки, назвав действия подсудимых хулиганством. И потому насильники отделались сравнительно мягкими наказаниями.

А еще ранее суды присяжных дважды оправдывали капитана Ульмана и его подчиненных, выполнявших преступный приказ и расстрелявших мирных чеченских жителей. А кто эти присяжные? Это осколок современного общества и среди них, безусловно, были люди, отравленные пропагандой ксенофобии, шовинизма и антисемитизма. В буквально последние дни апреля месяца в России совершены новые чудовищные акты ксенофобского характера. В Москве избиты министр культуры Кабардино-Балкарской республики, вступившийся в защиту адыгейского юноши, а также продюсер телекомпании НТВ только за то, что он не русский. В Петербурге в первую неделю апреля 2006 года совершены нападения на зарубежных студентов из Африки, один из которых был смертельно ранен. А всего за три месяца 2006 года в России совершено 12 таких, нападений, в то время как за весь 2005 год было зарегистрировано 20. Правда, заместитель Генпрокурора России В. Колесников, пытаясь успокоить российское и мировое общественное мнение, заявляет: «Лодку раскачать никому не удастся.». Как говорится: «Дай то Бог!»
Все это позволяет лучше понять слова главного раввина России Берл Лазара, заявившего сразу же после сообщения о резни в московской синагоге: « Россия покрывается « коричневой чумой». Мы должны все объединиться для борьбы с этим губительным явлением.» Конечно, хорошие нужные слова, но не остались ли они возгласом, вопиющего в пустыне? Меня, откровенно говоря, угнетает реакция значительной части российской общественности на рост ксенофобии, шовинизма, неонацизма и антисемитизма. Как будто бы не было Холокоста, войны с фашизмом, дела врачей и т.п. Не могу не согласиться с утверждениями ряда аналитиков и социологов, характеризующих ее «как полное безразличие подавляюшего большинства россиян, негласное их сочувствие, а нередко и прямое потакание идеологам и проповедникам националистических бредней» («Форверст,17 марта 2002г)

И это подтвердил в определенной мере опрос, проведенный Всероссийским центром общественного мнения (ВЦИОМ) в связи с нападением А. Копцова на Московскую синагогу. 55% респондентов не видят в этом событии роста межнациональной вражды. По их мнению, это скорее « печальный, но непоказательный инцидент.». Процент таких оценок еще выше у респондентов в возрасте от 18 до 24 лет, у них он составляет 61%. И только 15% видели в действиях А. Копцова националистическую подоплеку, 19% рассматривают его как наемного провокатора, а 12% как жертву антисемитской пропаганды. При всем разбросе мнений становится очевидным, как глубоко сидят в головах людей антисемитские взгляды, в основном вздорные, бредовые. Более того, сопоставляя различные источники информации, становится очевидным, что антисемитские силы среди различных социальных слоев общества, включая ряд депутатов Госдумы и многих высокопоставленных чиновников, значительно активизировались. Прикрываясь лозунгом « Россия для русских», смыкаясь с неофашизмом и неонацизмом, причисляя сионизм к человеконенавистнической идеологии, антисемиты создали чрезвычайную обстановку для жизни и безопасности евреев, живущих в России.

Освобождения сознания людей от этого чудовищного мракобесия задача нелегкая, непростая и безусловно требующая очень много времени. Даже, если кремлевская администрация всерьез возьмется за ее решение, перейдет от демагогии и откровенного популизма к конкретным и реальным делам. Правда, откровенно говоря, это представить крайне сложно и уж во всяком случае, вряд ли это удастся увидеть представителям старшего поколения иммигрантов.